Северные козули

Словно пришельцы из древнего мира старых поверий, ожили в доме Марфы Егоровны Сидо­ровой фантастические хлебные фигурки — леп­ные рождественские козули.

— Это вот — козулька, а это — козлик, а это — курочка своего детеночка несет…

Марфа Егоровна расставляет готовые фигур­ки на противне, чтобы затем посадить их в рус­скую печь.

Еще недавно в северных деревнях — на ре­ках Мезени и Пинеге, на Терском берегу Бело­го моря лепили накануне Рождества хлебные фигурки в виде домашних животных и птиц. В этом обряде, давно утратившем свое магическое значение, сохранились отголоски древних язы­ческих верований. Праздник нарождения Солн­ца у древних славян был богато обставлен дей­ствиями, направленными на обеспечение здоро­вья скота, хорошего урожая, благополучия се­мьи. Языческие жертвоприношения богам свя­щенных животных — оленя, коровы, барана, бывшие необходимым элементом давнего праз­дничного обряда и впоследствии запрещенные христианской религией, заменялись ритуалом поедания изображений животных из теста1. Не случайно на Мезени рождественские вечеринки, где девушки угощали парней своими козулями, назывались братчинами.

— Накатаем козуль, договоримся — кто поскольку… А парням накажем: вы, ребята, из лесу придете — не пейте, не ешьте — будем сегодня чай с козулями пить у кого ли… Едим козули да хвалим, у кого всех вкусней наделаны. А потом веселье да игры начнутся. Называлось это — братчи­на, это на 3-й день либо на 4-й после Рождества, — вспо­минает Мария Ефремовна Базарева, родом из Лешуконского района Архангельской области. Здесь козулями называли не только фигурное печенье из пресного ржаного теста, но и сдобные, на масле, «витушки» из белой муки.

Заранее готовили козули и для одаривания колядующих ребятишек и молодежи, которые на Рождество приходили «славить» хозяев дома.

Кто даст пирога — тому двор живота, А кто даст рогушек — тому двор телушек!
(Пинежский район)

Где козел ходит — там поле родит, Где корова с рогом — там жито стогом!
(Лешуконский район)

Нам не дорога чара зеленого вина,
И нам не дорога братыня пива пьяного,
Дорога нам козулечка рождественская…
(Мезенский район)

До сих пор на Мезени старые люди помнят, что раньше считалось: чем больше будет вылеплено хлебных фигурок, изображающих животных, тем здоровее и плодовитей будет домашний скот (не случайно часть фигурок всегда скармли­валась скоту), тем лучше будет урожай в новом году, тем здоровее и богаче будут все живущие в доме. Особое зна­чение имели хлебные фигурки в том доме, где есть невесты. Парни специально шли за козулями в тот дом, чтобы полу­чить их из рук девушки.

Древний обычай давно утратил свое магическое значение, лишь на забаву внукам вылепит теперь какая-нибудь бабуш­ка рогатые козульки из ржаного теста. Но многие из пожи­лых женщин еще помнят вечера накануне Рождества, когда вся женская половина и ребятишки дома, собравшись за боль­шим столом, лепили маленькие хлебные фигурки, которые повсюду на Севере называли козулями, по-видимому, отто­го, что все они были с рожками, разная форма которых позволяла отличить средь них и козу, и корову, и оленя, хотя их обобщенная форма символизировала собой животное во­обще. Козел же, в частности, — древний символ плодоро­дия.
Марфе Егоровне Сидоровой, родом из деревни Ценогоры Лешуконского района, лишь однажды, когда ей было 12 лет, пришлось лепить вместе с матерью козули, но на всю жизнь запомнила она этот праздничный обряд, вылепив в тот вечер не один десяток козуль и усвоив несложные при­емы лепки древних фигурок.

— Дело-то простое: возьмешь ржаной муки самой тем­ной, да на воде замесишь покруче, соли немного добавишь — вот и готово тесто.

Марфа Егоровна делится своими хитростями, а руки ее в это время ловко и сильно расправляются с тестом. Быстро посыпает его мукой и долго разминает, чтобы, отогревшись в руках, оно стало мягким и податливым в работе. Из гото­вого раскатывает толстую «колбаску» и ловко отхватывает от нее ножом одинаковые кусочки теста, из них оживут в ее руках архаичные фигурки. Легкими прикосновениями кончи­ков пальцев незаметно для глаза лепится туловище пока еще неизвестного животного, в последнюю очередь вытягивается шея. Здесь уже нужен нож, чтобы сделать определенное число надрезов в зависимости от формы головы будущего живот­ного: козе, корове, барану — один надрез, оленю — четыре, по два на каждый рог; затем защипом наметится нос, чуть вытянется хвостик — и скульптурка готова. Утка с детены­шем сделана еще проще. Марфа Егоровна называет ее «тяпушечкой»: растяпано тесто руками, да вытянута птичья головка, для красоты — вилкой оперение и гребень мелки­ми дырочками наколоты. Прежде чем попадут козули на большой противень и в печь, они побывают в крутом ки­пятке, отчего станут плотными и блестящими и не потеряют от жара свою форму, поэтому их еще называют обвар­ными.

Художественное своеобразие козуль обусловлено особен­ностью самого материала. Лепные изделия из теста, как и глиняные игрушки, говорят особым языком народной пла­стики. Здесь главный инструмент — рука мастера. Она за­дает пропорции и ритмы, условность и лаконизм формы, а образ рождается от фантазии, изобретательности, остроумия, настроения мастера.

Пластика лепной козули чрезвычайно условна, но выра­зительна. Это знак, символ животного, его конкретный об­раз дорисовывает наше воображение. Фантазия подсказыва­ет мастерицам самые разнообразные варианты превращения образа: туловище одинаковое у всех козуль, а в проработке головы свободно проявляются и выдумка, и наблюдатель­ность. Удачно придуманное однажды повторяется и закреп­ляется затем в работе других мастериц.

Давно утратив свою магическую функцию, козули дела­ются как забава для ребятишек или — по специальному зака­зу — для выставок. Разновидности деревенских козуль — катаные, витые из жгутов ржаного теста — также сохрани­лись до наших дней в Лешуконском районе Архангельской области.

Анна Николаевна Кашунина из длинных жгутов теста выкладывает на плоскости, «вьет» фигуры — знаки оленей, птиц, коров, зайцев, человека. Своей условностью они напо­минают первобытные формы искусства. «Так делали с ма­мой, а теперь я и сама напридумывала», — говорит масте­рица. Для нее в каждом образе — реальный земной смысл, выразить его она помогает стихами, которые тут же сама и сочиняет. Изобразительный и устный фольклор сливаются в ее творчестве: «Ну, вот, накатала, а теперь и оговорить нуж­но…»

Коровушка божья, титочка востра.
Сучок на бочку — донна к молочку.
Коровушка идет — молока ушат несет.
Будем коровушку доить, будем деточек кормить.
Сидит котик на полу да моет мордочку свою.
Олешек бегает по болоту — себе пищу достает.

«Также вот и мама нам всегда наговаривала», — расска­зывает Анна Николаевна. Такое импровизированное творче­ство становится праздником и для самой мастерицы, и для тех, кто любуется ее творчеством, в первую очередь для детей, которых эта работа-игра захватывает.

В трансформированном виде древний праздничный обряд сохраняется и живет в наши дни и в городе, в искусстве мастеров-пряничников. Архангельские вырезные пряники-козули, богато украшенные сахарной поливой, по всей веро­ятности, возникли в городе не без влияния деревенских ко­зуль, о чем свидетельствуют и общее название и общая те­матика основных изображений2. Став городским промыслом, козули утвердились среди горожан как новогодний подарок родным и близким. Традиционный архангельский пряник приобрел большое разнообразие сюжетов и изысканность форм декоративного убранства. Подобный род обрядового печенья известен и в стра­нах Западной Европы. Гла­зурованными пряниками украшают новогодние елки, их дарят детям на Рожде­ство.

В основном выпечка пряников козуль была се­мейным делом. Мужчины изготовляли из полосок кровельного железа специ­альные контурные формы для вырезания пряников, женщины готовили темно-коричневого цвета тесто с добавлением патоки, жже­ного сахара и различных пряностей. Украшали, рас­писывали пряники всей се­мьей — и взрослые и дети, благодаря чему искусство передавалось в семье из поколения в поколение. Особенно славились масте­ра в районе Соломбалы — Кузнецовы, Васильевы, Ивановы, Доронины. Их родственники до наших дней сохранили старинные массивные пряничные формы с изображением оленя, коро­вы, коня, птицы, женской фигуры — это исстари главные пряничные персонажи. В старину рецепты изготовления теста и сахарной поливы сохранялись мастерами в тайне друг от друга, каждая семья пряничников имела отличительные при­знаки декоративного убранства козуль.

Ирина Максимовна Кулебякина, которой сейчас уже нет в живых, занималась выпечкой рождественских козуль еще Архангельские козули до революции, пекла их не только для своей родни, но и носила на базар для продажи. Помогали ей в этом деле семь ее дочерей, которые впоследствии стали заниматься прянич­ным делом самостоятельно. Третье поколение этого семей­ства — А.С. Кузнецова, С.Г. Питателева, З.Г. Абашкина, Е.В. Крунина, Т.М. Лябзина до наших дней сохранили осо­бенности стиля старых пряников, традиционные сюжеты и приемы украшения. Вот уже более 30 лет формы для пряни­ков делает своим родственницам Андрей Михайлович Куз­нецов, внук И.М. Кулебякиной. Сначала он копировал ста­ринные формы, оставшиеся от бабушки. Постепенно круг пряничных сюжетов расширялся за счет современной темати­ки — по заказу внуков. Современные формы сделаны из обычной жести. Размеры форм и принцип их изготовления остаются традиционными: высота крупного пряника 15—25 см, маленького, для елочных украшений и детских гостин­цев — 5—10 см, ширина режущей полоски 1,5—2 см. Все нововведения Андрея Михайловича не идут вразрез с тради­ционными приемами. Жестяная полоска мягко, округло вы­водит контурную форму того или иного изображения и обыч­но завершается полоской «земли», которая конструктивно необходима здесь для объединения формы, чтобы «ноги» у пряника не обламывались, чтобы его удобно было брать в руки или ставить для красоты на полку. Изображение, как правило, статично, форма замкнута, в ней нет резко высту­пающих частей, передается лишь основное, главное, харак­терное в силуэте фигуры. Животные изображены в профиль, человек — в фас. Такое решение формы пряника найдено не одним поколением мастеров, искавших наиболее конструк­тивный вариант формы для сохранения хрупкого пряничного материала, каждый мастер привносил свои дополнения и усо­вершенствования. Так, выбранный Андреем Михайловичем новый сюжет проходит своеобразную художественную обра­ботку мастером: отбрасываются все частности, ненужные детали, силуэт будущего пряника принимает обобщенную вы­разительную форму в соответствии с традицией.

Архангельский пряник интересен своим богатым декора­тивным убранством. В прежние времена козули были пред­метом угощения: девушки лучшие пряники готовили для своих парней, состязались друг с другом в мастерстве украшения. У каждой были свои хитрости в приготовлении сахарной глазури, свои способы украшения. Ценились пряники, у ко­торых глазурь не осыпалась и сохранялась в целости 1—2 года. Подарочные большие пряники было принято ставить в доме на видное место и хранить до следующего года. Такому прянику приписывалась магическая сила.

В наши дни изготовление козуль по-прежнему связано с новогодними праздниками. Козули дарят «по родне» или друзьям с пожеланиями счастья, здоровья и успехов в новом году. Этот праздничный обряд очень украшает жизнь горо­да, приносит радость не только детям, но и взрослым. Козу­ли стали своеобразным сувениром Архангельска и предметом коллекционирования любителей народного искусства.

В последние годы пряничное дело в Архангельске оживи­лось. Потомственные мастерицы щедро делятся своими зна­ниями со всеми, кто хочет освоить это искусство. За ок­тябрь — декабрь мастерицы выпекают и расписывают не одну сотню пряников. Традиционными стали в городе еже­годные выставки «Северные козули», в которых участвуют не менее 30 мастериц, среди них — много потомственных или их учениц. Творчество каждой из них отличается своими особенностями: фантазией, настроением, темпераментом, вку­совыми качествами теста, способом украшения пряников. За последние годы расширилась тематика сюжетов, но главные праздничные персонажи — олень, конь, птица, Дед Мороз, Снегурочка, упряжка — остаются по-прежнему любимыми для всех мастериц.

Старинный способ украшения пряника — нанесение белой сахарной обводки по контуру фигуры с помощью деревянной палочки — сохранился в творчестве потомственных козульщиц сестер Серафимы Григорьевны Питателевой и Зои Григорьевны Абашкиной.

Перед тем как сесть расписывать пряники, Серафима Григорьевна долго настраивается — это самая трудная и ответственная часть работы. «Прежде чем глазурь делать научиться да пряник украшать — не один мешок сахару изведешь, — говорит мастерица. — Сейчас пищевую краску в глазурь добавляем, а раньше для цвета клюкву, свеклу, фисташковый орех применяли. Украшаешь не одну, а сразу несколько козуль, — поясняет мастерица, — обыкновенно с белого цвета начинаешь: делаешь по краю обводочку, а уж затем берешь другой цвет, какой тебе нравится. Раньше только палочкой и рисовали, делали для себя, старались, не спешили, а теперь иные и кулинарным шприцем пользуются, чтобы быстрее да побольше сделать…»

Перед мастерицей расставлены несколько блюдечек с цветной поливой — розовой, синей, зеленой, но главный рабочий цвет — белый. Он подчеркивает контур изобража­емого, выделяет основные детали, создает характерный ко­лорит архангельских козуль, ассоциирующийся со снегом белый узор. После контурной обводки Серафима Григорьев­на на темно-коричневом фоне пряника в свободном равнове­сии размещает мелкие узоры: черточки, зигзаги, крестики, круги, солнышки и т. п., которые придают богатый на­ряд прянику. Подарочные большие козули украшаются осо­бенно: крупные белые пятна подчеркивают те или иные смыс­ловые детали изображаемого: рога оленя, седло коня, его грудь. По «земле» обычно выводится поздравительная над­пись: «С Новым годом!», «С праздником! 1988», «На сча­стье!»

Анастасия Григорьевна Сташевская, также потомствен­ная мастерица, пользуется иным способом украшения пряни­ков. Козуля сначала целиком покрывается белой поливой, по которой затем наносятся волнистые сахарные струйки разно­го цвета, обозначающие те или иные детали изображения: бороду Деда Мороза, орнамент одежды самоедки (ненки), рога оленя и т. п. Завершает убранство пряника сверкающий «иней», так называет мастерица сахаринки, которыми поверх еще не застывшей глазури украшается пряник. Создается богатый декоративный эффект, своеобразная рельефная цвет­ная искрящаяся фактура. В отличие от пряников С.Г. Питателевой и З.Г. Абашкиной здесь не подчеркивается прянич­ный материал, а скорее, наоборот, маскируется. Пряник пре­вращен в «драгоценное» изделие, утонченное и изысканное, что соответствует его главной современной функции — слу­жить подарком, предметом коллекционирования любителей народного искусства.

Мастерицы ревностно относятся ко всем новшествам в украшении пряников, к появлению новых пряничных сюже­тов. Обсуждают все новое и, если понравится, пробуют сами. Так закрепляется удачно найденное кем-то из мастериц, и каждый новый год приносит свои дополнения к традиционно­му облику козуль.

Александра Ильинична Луговская первой стала выпекать пряники по типу козуль к 8 Марта — в форме восьмерок, украшенных элементами растительного орнамента. Здесь сказалось влияние старинного деревенского обряда — обы­чай выпекать весной витые из ржаного теста «змейки», «восьмерки», круги и т. п. Родом Александра Ильинична из Шенкурского района Архангельской области; изготовлению козуль научилась уже в наши дни в Архангельске от своей соседки, потомственной мастерицы М.Д. Варакиной. «Рань­ше пряники на все праздники делали… Вот и я придумала, к 8 Марта вырезаю восьмерки и украшаю, как козули, раньше таких не делали. У нас в деревне пекли восьмерки из житной муки на Богородицын день — 8 сентября: тесто пресное намесят, накатают жгутиков, восьмеркой завяжут — ив печь, — вспоминает мастерица. — Теперь пряникам все рады, и на свадьбы и на дни рождения стали заказывать, даже простым утушкам и звездочкам неразрисованным радуют­ся — хоть сколько пеки, а уж козули — те особенно просят, в других городах такого нет. Да и какой праздник без пря­ника? Чем поздравлять будешь?»

Как и в прежние годы, пряничное искусство остается се­мейным делом. Первые ученики мастериц — их дети и вну­ки, которые принимают активнейшее участие в работе, а за­тем и самостоятельно пробуют свои силы. Спрос на козули увеличивается с каждым годом, и все больше не только пожилые, но и молодые женщины пробуют себя в пряничном искусстве. Пряники, рожденные сегодня, полны веселости, остроумия, фантазии. Нередко новоявленные мастерицы ухо­дят от традиционной тематики, увлекаются самодеятельными приемами украшения, о чем приходится лишь сожалеть. Сохранить в чистоте традиционный вид народного искусства помогают ежегодно проводимые в Архангельском музее изобразительных искусств выставки северных козуль, где обычно критерием оценки мастерства служат работы веду­щих потомственных мастериц города, их работы закуплены для коллекции музея. Для выставок мастерицам специально заказывается изготовление серии пряников по старинным формам, с традиционными приемами украшения. Обучаются изготовлению козуль и дети в кружках и студиях народного ремесла.

Старинное пряничное дело на Архангельской земле про­должает жить! Архангельская козуля — живая часть тради­ционного новогоднего обряда и лучший подарок гостям горо­да. Залог ее дальнейшей жизни — коллективная форма на­родного творчества и возрождение, развитие культуры праз­дника в жизни современного общества.

Филева Н.А., 1991

По материалам Народные мастера. Традиции и школы / Российская академия художеств, НИИ теории и истории изобразительных искусств ; сост. и общ. ред. М. А. Некрасовой. — Москва : Academia, 2006. — с. 65-75.